В дореволюционной России было много известных купцов, но едва ли найдется богач и предприниматель легендарнее, чем Савва Морозов. Его биография полна трагических и противоречивых фактов, а смерть до сих пор вызывает дискуссии.

Происхождение

Морозов принадлежал известнейшей российской династии меценатов и промышленников. Основателем рода считается его почти полный тезка — Савва Васильевич, бывший крепостной крестьянин из Московской губернии, который родился в старообрядческой семье в 1770 году.

Что касается Саввы Тимофеевича, его день рождения — 15 февраля 1862 года. Младшего из шестерых детей назвали в честь деда. Отец мальчика руководил основанной им же Никольской хлопчатобумажной мануфактурой, а также стоял во главе Московской биржи. Мать Морозова тоже происходила из семейства старообрядцев, владевших бумаготкацкими фабриками.

Детство будущего мецената и купца прошло в родовой усадьбе — дом стоял в Большом Трехсвятительском переулке Москвы, неподалеку от Ивановского монастыря.

Образование

Родители отдали подросшего сына в гимназию, по окончании которой Савва Морозов отправился получать дальнейшее образование в Московском университете, поступив на физмат. Будущий промышленник окончил учебное заведение с дипломом физика, но еще до выпуска успел напечатать серьезную статью о разработках химических красителей.

С 1885 года Савва Тимофеевич обучался в Кембридже, где осваивал химию и писал диссертацию. В этот период он всерьез заинтересовался текстильной промышленностью — студент изучал нюансы производства, вникал в рабочие процессы на фабриках Манчестера.

На следующий год он вернулся в Россию, где успел прослушать курс лекций Дмитрия Менделеева. С этого времени началась трудовая деятельность Морозова.

Талантливый промышленник

Отец Саввы как раз тяжело заболел, поэтому возглавлять Никольскую мануфактуру и пивоваренное товарищество пришлось его сыну. С первых же шагов он стал доказывать свои выдающиеся способности в деле руководства промышленными процессами и заботы о персонале. Сыграло роль великолепное образование и детальное ознакомление с фабриками в Англии.

Савва Морозов начал с того, что стал заботиться об улучшении условий труда и жизни рабочих. Он проявлял большую эффективность — сразу сократил продолжительность рабочего дня с прежних 12 до 9 часов. По факту при нем на предприятиях исчезла система штрафов. Промышленник повысил ежемесячное жалование сотрудников, а также создал им соцпакет, включавший пособия по беременности, болезням, старости, увечьям.

Через непродолжительное время подчиненные стали жить в новых помещениях, при этом им гарантировалась грамотная и быстрая медицинская помощь в организованных тут же медпунктах. Старикам он предоставил отдельный дом престарелых. Вдобавок для рабочих открыли библиотеку и разбили парк, где теперь регулярно проходили народные гулянья.

Заступник

Савва Морозов прожил короткую жизнь, но успел добиться такой популярности и любви в народе, что исследователи его биографии ставят промышленника в один ряд с героями старинных преданий.

Еще при жизни Морозова вокруг него стали ходить легенды о заступничестве. Люди не сомневались, что иногда Савва Тимофеевич переодевается в простые одежды и пускается бродить по улицам, заходить в конторы. Замечая, что где-либо к рабочим относятся неподобающим образом, он на следующий же день выгонял уличенного чиновника или управленца без объяснения причин.

Меценат

Савва Тимофеевич чаще всего вспоминается как меценат. Однако в прямом смысле он таковым не являлся, то есть не спешил поддерживать всех служителей муз личными финансами. Вероятно, люди путают его с другим Саввой — известным меценатом Мамонтовым.

Морозов иногда даже отказывал в помощи, вызывая ярость у просителей. Например, он скептически относился к самодержавию, поэтому не хотел финансировать деятельность музея, носящего имя императора Александра III. Но вместе с тем Савва Тимофеевич обустроил в селе Голицыно музей кустарей — они делали различные корзины и плетеную мебель. Также меценат охотно поддерживал часовщиков, но центральным направлением его благотворительности стали театральные деятели и революционеры.

Известно, что Московский художественный театр, основателями которого стали Владимир Немирович-Данченко и Константин Станиславский, по факту состоялся только за счет финансовой помощи Саввы Морозова.

Меценат не просто вливал средства в театр, но и принимал непосредственное участие в его творческих процессах. Морозов посещал репетиции, иногда прикладывал руку к монтажу декораций. Но бездумным толстосумом, разбрасывающимся деньгами, он не стал — на МХТ он смотрел как на организацию, способную принести прибыль.

Поддержка образования

Савва Морозов считал, что из любого безграмотного мужика можно создать образованную развитую личность. Он сам прилагал массу усилий к достижению таких целей. Промышленник числился почетным членом Общества пособия, которое занималось поддержкой студентов Московского университета.

Фабрикант придумал способ, как удовлетворить запросы каждого желающего получить высшее образование или повысить на курсах имеющуюся квалификацию. Наиболее умных и талантливых он отправлял на обучение за границу и обеспечивал при этом стипендией.

Друзья

Савва Тимофеевич отдавался интересующим его делам полностью, забывая о купеческой расчетливости. Это касалось даже мелочей, когда окружающие вполне могли обойтись и без его поддержки. У Саввы Морозова было множество друзей среди писателей, художников, артистов.

Добрые отношения связывали его с Максимом Горьким, который оставил массу воспоминаний о предпринимателе. Однажды при встрече писатель попросил у мецената ткань для нужд детей. Горький как раз занимался устройством рождественской елки. В ответ Морозов не просто предоставил материал, но и предложил закупить для ребят сладостей. А еще фабрикант позаботился о том, чтобы Горького освободили из тюрьмы, куда тот угодил в 1905 году.

Другая известная личность, получившая помощь от Морозова, — Антон Чехов. Уже будучи тяжело больным, он в 1903 году подыскивал себе дачу в Подмосковье, в этом ему активно способствовал меценат.

Спонсор революции

Савва Морозов часто выступал перед публикой с громкими политическими заявлениями. Требовал свободы слова и печати, введения всеобщего равноправия, общественного контроля госбюджета, неприкосновенности частной собственности и пр. Верил, что самодержавие доживает последние годы, благосклонно относился к революционерам.

Он помогал нелегалам, которые в это время стали скрываться в актерских компаниях. Меценат спонсировал газету «Искра», выделял средства на учреждение иных большевистских изданий, на собственные фабрики нелегально завозил типографские шрифты и запрещенную литературу. У него однажды прятался Николай Бауман.

Морозов видел в революционерах ту силу, которая сумеет разрушить империю, с интересом читал труды Владимира Ленина. Промышленник надеялся, что эсеры и большевики расшатают самодержавный строй, после чего власть перейдет к состоятельным деловым людям России. Но позже понял, что этому сбыться не суждено.

Характер

О несметных богатствах Морозова в народе ходили легенды. Даже сегодня исследователям не удается уточнить размер его капитала. Но каким бы громадным он ни был, Савва Тимофеевич оставался в быту непритязательным, скромным, носящим залатанные сапоги. Будучи старообрядцем, он не пил водку, а вино употреблял разбавленным водой. В его доме не использовали электрическое освещение.

Современники утверждали, что он некрасивый мужчина, похожий на азиата. Но при этом в общении умел в считанные секунды расположить к себе любого за счет врожденного обаяния. Полный человек, он не воспринимался окружающими как грузный — выручали гибкость и легкость движений, а также повышенная эмоциональность. Из него словно вырывались наружу потоки неизрасходованной энергии, проявляясь в быстрых жестах и громком смехе.

О Морозове отзывались как о человеке умном, думающем, образованном и тонком. Он остался в истории как щедрый благотворитель и филантроп, среди прочего жертвовавший деньги на строительство госпиталей и приютов.

Женщины

Страсть проявлялась и в личной жизни Морозова. Знатоки его биографии говорят о двух главных романах в судьбе мецената. Первая любовь вылилась в законный брак — Савва взял в жены бывшую супругу своего дальнего родственника, несмотря на то, что родня не одобрила выбор и устроила скандал. Избранницу звали Зинаидой, она принадлежала к купеческому роду.

Второй пассией мецената стала Мария Андреева — актриса Московского театра. Промышленник познакомился с ней в 1898 году. Как раз эта женщина, состоявшая в социал-демократической партии, и свела его с революционерами, заставила переменить политические взгляды и побудила к финансированию нелегалов.

Отношения с актрисой продержались до 1904 года, пока Андреева не бросила Савву Тимофеевича ради Максима Горького. Морозов воспринял разрыв крайне тяжело.

Особняк на Спиридоновке

После женитьбы на Зинаиде Морозов построил для молодой супруги особняк в неоготическом стиле на аристократической московской улице Спиридоновке. Строение сохранилось.

Архитектором выступил Федор Шехтель — до появления его детища никто в Москве ничего подобного не видел. Для градостроителя этот проект стал важной вехой в карьере. Он использовал при создании дома новаторские методы и приемы, благодаря чему исследователи архитектуры и сегодня называют сооружение шедевром и эталоном городской усадьбы.

Заказчик выдвигал к декору самые неожиданные требования, и Шехтель выполнил их все. В доме найдутся любые элементы, приходящие в голову при представлении рыцарского замка. Например, мраморный пол и витражи, гобелены и арки, деревянные резные панели на стенах и средневековые орнаменты на тканевой отделке и пр.

После сдачи дом мгновенно стал популярным местом, а его роскошь не давала покоя москвичам еще в процессе строительства. Горожан интересовало, на какие причуды во внутреннем убранстве пошел Савва Морозов. Вскоре в здании начали проводить постоянные приемы — погостить у супруги Морозова мечтали все высокопоставленные граждане города. Любопытно, что сам Морозов недолюбливал подобные мероприятия.

Кстати, как раз особняк Морозовой, как предполагают литературоведы, Михаил Булгаков вывел в своем романе в виде дома Маргариты.

Смерть и похороны

В 1905 году у Саввы Тимофеевича случилась тяжелая депрессия — врачи посоветовали ему уехать на лечение в Европу. Сначала он оказался в Германии, затем — в Каннах. Как раз после разрыва с Андреевой он вновь сблизился с законной супругой. Но 26 мая все рухнуло — мецената обнаружили в гостиничном номере мертвым, с пулей в груди.

Савва Морозов похоронен на родине — тело перевезли в Москву. Могила находится на Рогожском кладбище. На прощальной процессии присутствовало до 15 тыс. человек. Однако ни Марии Андреевой, ни Максима Горького тогда в толпе не видели.

Версии смерти

Преждевременная кончина купца стала тем событием, о подробностях которого историки дискутируют и сегодня. Но так и не удается дать точный ответ, что стало причиной смерти мецената.

Официальная версия сводится к тому, что это суицид. Морозова нашли лежащим со сложенными на животе ладонями, опаленными пальцами на левой руке и брошенным рядом браунингом. На полу обнаружили предсмертную записку с просьбой никого не винить в его смерти. Но далеко не все согласны с такой трактовкой событий.

Вторая распространенная гипотеза — налицо инсценировка самоубийства. Тело мужа обнаружила Зинаида, она рассказывала, что при этом видела в окне убегающего человека.

Сам Савва Тимофеевич говорил, что из-за симпатий к революционерам рискует стать жертвой черносотенцев. А члены семьи Морозова считали, что его убил Леонид Красин. Дело в том, что боевик при подготовке терактов в 1905 году собирал средства, но получил от главного финансиста Саввы Тимофеевича отказ, за что и отомстил.

Родственник мецената Федор Морозов утверждал, что его предок не умер в 1905-м, а скончался в Петербурге позже — в 1929-м. В пользу этой конспирологической теории говорят те факты, что не осталось ни свидетельства о смерти, ни фото тела, вдобавок хоронили купца в закрытом гробу. К тому же Горький потом распространил легенду, что промышленник остался жив — инкогнито ушел в народ, чтобы учить людей уму-разуму. Кстати, звучали обвинения и в адрес самого писателя, ведь после кончины друга он получил 100 тыс. рублей, записанные меценатом на его имя незадолго до отъезда в Европу.

Наследники

Сколь трагичной оказалась судьба мецената, столь же печальной она была и для вдовы с детьми. Это даже спровоцировало появление слухов о преследующем семью злом роке.

После революции практически всех родственников Морозова коснулись неприятности. Жена пусть и не попала под каток репрессий, но у нее отобрали все имения и вынудили доживать остаток дней на арендованной даче. Имущество национализировали, а ее загородная усадьба в Горках стала резиденцией Ленина.

Судьба потомков также незавидна. Старший сын Тимофей пытался расследовать обстоятельства гибели отца, но в итоге его арестовали и расстреляли. Младший сын Савва угодил в ГУЛАГ, а потом его выслали за пределы страны. Дочь Марию объявили сумасшедшей и упекли в психиатрическую больницу, где она умерла при таинственных обстоятельствах. Только младшая дочь Елена выкарабкалась — сумела уехать в Бразилию после революции.

В памяти и культуре

Увлекающаяся страстная натура, Морозов стал прототипом ряда персонажей в литературе. Например, от его личности Горький отталкивался при создании произведений «Дело Артамоновых» или «Егор Булычов и другие». Также говорят, что в «Идиоте» Федора Достоевского персонаж Рогожина списан с мецената, хотя это не доказано.

В театральном мире знают и помнят вклад Саввы Тимофеевича в их искусство. Когда к 10-летию МХТ выпустили значок, рядом с основателями театра Станиславским и Немировичем-Данченко разместили портрет Морозова.

Деятельность и личная жизнь мецената не раз становились объектами для рассмотрения кинематографистами. Например, в ленте 1967 года «Николай Бауман» образ промышленника представил Ефим Копелян. В другом фильме его воплотил Донатас Банионис. В многосерийной картине «Савва Морозов» играть роль главного героя довелось Сергею Векслеру.

Савва Морозов был выходцем из богатой русской купеческой семьи и прославился за счет меценатской деятельности. Но важно также то, что он способствовал развитию театрального искусства, не зря его имя давно стало нарицательным.